Демон? Это ваша профессия или сексуальная ориентация?
Название: Свет во тьме светит
Автор: Муравьиный лев
Персонажи: Локи
Рейтинг: PG-13
Жанр: джен, OOC, отсылки к "Мстителям"
Размер: мини
Саммари: Что еще можно сделать, придя в наш мир, как не сойти с ума?
От автора: писалось не как фанфик, но я соскучилась по сообществу и рискую выложить текст здесь. )
читать дальшеТьма пришла легко.
Началось с того, что мир сделался серым. Хотя, если точнее, началось с целой серии событий, приведших к столь бесцветному результату. Не помню, что это были за события, наверно, их и не стоило запоминать, ведь они – лишь декорация, причина моего состояния в другом. Причина в том, что я – чужак в этом мире. Чужаками, одиночками, странниками любят называть себя шизофреники и неудачники. Хотел бы я числить в своем активе шизофрению: все лучше, чем числить за собой неудачу в столь крупном деле.
А дело-то поначалу выглядело красиво. Славно выглядело. Выглядело дело.
Нет, не думайте, я не шизофреник, я и выгляжу совсем по-другому. Больным я выгляжу, это правда. По утрам из зеркала на меня смотрит кто-то с больными блестящими глазами, которые он зачем-то обвел черным. Голубые глаза не надо обводить черной тушью, у них от этого появляется странное выражение. Ах нет, это не тушь, это черные круги, я слышал, такое бывает, когда долго не спишь. Еще этот кто-то очень бледен, наверное, он долго не выходил из дома, возможно, оттого и черные круги. А может быть, круги – поцелуи тьмы? Долгие, горячие поцелуи, страстные объятия, в которых он покоится, обладая тьмой, как женщиной, забыв о своей унизительной неудаче? Он может быть красивым, этот обладающий тьмой покойник. Может быть никаким. Он слишком долго был никаким, потому что его не замечали. Не замечали, не верили и даже, в сущности, не подозревали о его существовании.
Но сейчас заметили и подозревают в злом умысле. В умысле – точно. Он ведь все делал с умыслом, правда, был убежден, что благим. Благие намерения и привели его в этот мир, где он стал чужаком.читать дальше
Подождите, кто он? Он – это я. А кто я? Кто я еще, кроме отражения, смотрящего на меня из зеркала?
Отворачиваюсь от отражения, в нем все равно не найдешь ответа. В бледно-голубых глазах уместился целый космос, но ответа на простейший вопрос там нет. Я не предполагал простейшие вопросы, соответственно, не предусмотрел на них ответы. Совет тому, кто захочет повторить мою ошибку: предполагать и предусматривать надо все. Все, а простое и примитивное в первую очередь.
Я должен был догадаться, что со временем они захотят простого и подменят душу набором животных рефлексов. Душа – это слишком элитарно. Слишком расточительно. Слишком сложно. Теперь я знаю: мир, в котором очутился, боится сложности, как раньше боялись норманнов и чумы. «Боже, храни нас от диких норманнов!» – молились в давние времена. «Боже, избавь нас от сложности!» – молились бы сейчас, если бы верили в силу молитвы. Но вера для них – это тоже сложно. Кажется, они не верят ни во что такое, что нельзя потрогать и на чем нельзя заработать.
Впрочем, на Боге можно заработать, в этом я убедился, побывав в кинотеатре напротив дома, в котором сейчас обитаю. Из окон дома хорошо видны афишы; на них одинаково накачанные парни с одинаково пустыми глазами размахивают, в общем-то, одинаковым оружием (по крайней мере, я не нашел разницы между копьями, пистолетами и «оружием будущего», из которого вот-вот вылетят шарики для пейнтбола). Взгляд зацепил одну такую афишу, где было особенно много мышц, брони, пустых глаз и размашистых жестов. Мне приглянулась броня одного из героев, я решил посмотреть фильм. Создатели фильма на протяжении двух часов с лишком доказывали зрителям, что Бог – жалкое, слабоумное и беспринципное создание, которое необходимо если не уничтожить, то, по крайней мере, изолировать от всех живых существ на всю оставшуюся ему вечность. Зрители похохатывали, а финальную сцену, где Богу довольно удачно пытаются сломать ребра, встретили ревом восторга и украсили пол оброненными от избытка чувств завитками попкорна. Я смотрел на одутловатые, болезненного цвета завитки и пытался понять, когда это началось. Когда душа человеческая приобрела желтушную одутловатость попкорна.
Я творил душу не такой. В те времена я был молод, мои глаза еще не выцвели, как воздух над пустыней, я смеялся, когда создавал душу, счастливым смехом. Так счастливо смеются лишь влюбленные, а я любил ее. Смеясь, я вложил в нее свое дыхание, а потом из собственной крови и грез соткал ей одежду. И была к лицу душе человеческой та одежда, и я решил: пусть будут они нераздельны…
Оторвавшись от пола, я увидел, как нераздельные тела и души выходили из зала, громко комментируя финальную сцену и стараясь незаметно уронить себе под ноги смятые картонные стаканчики. Один из стаканчиков издал неприятный чавкающий звук, когда на него наступила пухлогубая, похожая на подростка девушка (о таких говорят: метр с кепкой). Девушка подскочила и посмотрела испуганными темными глазами, которые стали еще больше и испуганнее, обнаружив меня. Она долго смотрела, не в силах принять то, что поняла, а я смотрел на нее и с неумолимой ясностью осознавал: моей первой ошибкой были нераздельные душа и тело.
Нераздельные душа и тело стали иным существом, чем задумывал я изначально. Оно все еще было прекрасно, это существо, но не знало свободы, которую знала нагая душа. Оно все время спрашивало меня, как ему поступать и дозволено ли то или это, а, получив ответ, старалось сделать наоборот. Это существо было похоже на ребенка, который изо всех сил старается доказать родителям, что он им неродной. И тогда я создал мир, в котором мой ребенок мог бы жить по своему усмотрению, и сказал: у тебя есть душа, сердце и разум, они помогут найти верный путь. Я не знал тогда, что человек – ребенок, который никогда не вырастет, и что красивая одежда, подаренная мною, со временем превратится в саван и задушит самое прекрасное мое творение.
Вот вторая моя ошибка, думал я, возвращаясь домой, самое прекрасное надо беречь. Впрочем, поздно сожалеть об ошибках, и нет времени их исправлять. Странно, раньше у меня была вечность, а теперь нет времени. Впрочем, на то, чтобы приготовить ужин, времени хватит.
Я приготовлю ужин на двоих, но это будет не романтический вечер, а ритуальная трапеза.
Я иду на кухню и приступаю к приготовлениям. Мне многое потребуется приготовить. Потребуется хрусталь, в гранях которого притаились звезды первых ночей творения, и металл, поющий победную песнь, и да, свет, это главное, без света я ничего не смогу приготовить. Включаю свет на кухне, но все равно обнаруживаю себя в темноте. Ладно, попробую в темноте, ведь мне обязательно надо приготовить трапезу.
Трапезу я разделю с моей возлюбленной. Я попрошу у возлюбленной души прощения за то, что отяготил ее грузом одежд, показавшихся мне дивным украшением, а оказавшихся на поверку банальными тряпками. Этот грех тяготит меня, но я спокоен: люди помогут его сбросить. Поможет, для начала, та «метр-в-кепке» с перепуганными глазами, которая уже наверняка сообщила всем и каждому, что видела меня в кинотеатре.
С того момента, как «все-и-каждый» услышали ее, они перестали быть непохожими друг на друга. Они перестали быть людьми. Или, может быть, именно сейчас они стали людьми? Сплоченной человеческой массой, движимой тем, что, как они думают, помогает им выжить: страхом и ненавистью. Они сплотились, слились в одно существо, громадное, могучее и слепое. Могучее тело, лишенное души. Тело, которое жаждет расправиться со своим создателем, ибо не знает и никогда не знало, как употребить дарованную ему свободу. А когда чего-то не знаешь, очень хочется найти виноватого.
Виноват, конечно же, я. И, конечно же, мне не стоило совершать третью ошибку и приходить в этот мир, чтобы посмотреть, как живут нераздельные тела и души. Я уже знал, что в мире что-то не так, и мог предполагать, что тела управляют душами. Я лишь не мог предположить, что встречу только тела. В глазах каждого встречного я искал душу – и не находил. Я встречал злые, хмурые, недоверчивые и встречал добрые, приветливые, улыбчивые глаза, но это были глаза неразумных существ, а ведь я когда-то вложил в них разум. Я не мог понять, куда они дели разум? куда подевали душу?
Под стук ножа о деревянную доску я задавал себе все те же вопросы о душе и разуме, все еще пытаясь понять, почему их не задают люди. Для людей мир без разума и души оказался вполне, как говорят, комфортным. Они очень любят слово «комфорт». Очень дорожат комфортом, панически боятся его потерять и люто ненавидят все, что посягает на их комфорт. Разум – это некомфортно. Душа – некомфортно. Любовь – некомфортно. Разум лучше заменить бизнесом, любовь – сексом, душу – психологией. Все при деле, все зарабатывают, всем хорошо. А если нехорошо, что же, есть оружие, из которого можно уложить пару десятков или пару сотен человек, и так выпустить пары. В ответ могут уложить тебя самого, но могут и не уложить, и сделать почти героем. То есть называть будут негодяем, но относиться как к киногерою. В этом мире кино переживается сильнее, чем реальность. И всегда найдется уйма желающих заработать на страхе, смерти, стыде и позоре. Из стыда и позора возведен этот комфортный мир.
Я горел в стыде и позоре. Позор – первое, что пришло в голову, когда я здесь очутился. А потом я очутился во тьме… Она пришла легко, я уже говорил. Пришла и обняла меня, обвила горячими непроницаемыми руками и шептала неслышные, непроницаемые слова. В ее руках мне было хорошо и покойно, и я удивлялся: мне казалось, я уже никогда не буду ведать покоя. Не знаю, сколько прошло таких покойных темных дней, баюкавших разум. Наверно, я и в самом деле слаб, если мой разум не выдержал увиденного и помрачился. Но даже в помрачении я слышал зов моей возлюбленной. Я слышал зов души. Они куда-то заточили душу, замкнули в неведомую мне тайную темницу, но не убили. Я должен отомкнуть темницу и вывести пленницу на свободу. Вывести ее на свет. В мире, который я создавал, был свет, там не было тьмы.
Хотя, если я скажу им о тьме, они не поймут. Для них тьма и есть свет. Свет во тьме светит. Им не жутко, что это свет рекламы новой разновидности фастфуда. Они и сами уже похожи на разновидность наскоро приготовленной еды, брошенные на конвейер дней и неуклонно движущиеся к главному своему потребителю – смерти. Почти забавно, что в этом мире еда и секс считаются главными признаками человеческого. Никто не замечал, что в кино «хорошие парни» всегда что-нибудь едят или пьют и обязательно занимаются сексом? У «плохих парней» с аппетитом в любом смысле большие проблемы. Кажется, это и моя проблема, и ее тоже пытаются решить. Решают по-разному, цинично и сентиментально, слезливо и насмешливо, с брезгливостью и обожанием, но с неизменным упорством, решив за меня, что я имею подругу или друга (подруг, друзей), либо подруга (друг, подруги, друзья) имеют меня, и от этого именья получаются дети самых разных форм и видов. Особенно им нравится история о том, как меня поимели в виде лошади и я родил чудного восьминогого коня. Еще им нравится какая-то женщина, видимо очень красивая, но слегка помешанная, она непременно хотела растереть мне ноги своими волосами, и, может быть, именно от этого у нас появились дети, вплетенные в историю какого-то знаменитого нынешнего писателя. Литературный фастфуд, в котором женщина играет роль кетчупа: нет кетчупа – нет еды.
За что они любят кетчуп и подобные истории? Историй, к слову, много, но я их не запомнил, хотя попадаются довольно смешные. Узнавая их, я понял: Бог в этом мире должен быть смешным. Жалким и смешным или сексуальным и смешным, но обязательно забавным. Они любят, когда забавно. Забавляются всем: едой, любовью, смертью. Впрочем, про любовь это слишком. Любви я не нашел. Нашел секс, благотворительность, рекламные акции. Здесь даже дети – часть рекламы, верное средство создать имидж «хорошего парня». «Я так люблю своих детей, что не остановлюсь ни перед чем ради их блага». Интересно, может ли любовь не остановиться ни перед чем, даже перед гибелью других детей?
Гибель Бога для них тоже станет забавой. Или нет, они найдут другую забаву, получше. Закроют Бога в тюрьме и время от времени будут сообщать новости: идет судебный процесс, нашлись новые улики, по делу Бога вызвали свидетелей, к Богу допустили адвокатов, Бог подал на апелляцию… А вот этого не дождетесь, это вы можете подавать на апелляцию после любого преступления, я не стану мараться.
Я свое преступление знаю: беспечность. Доверчивость и беспечность влюбленного.
Я последний раз окидываю взглядом трапезу, приготовленную с беспечным тщанием, отличающим влюбленность.
Что-то еще осталось во мне от былой влюбленности, и я беспечно выйду навстречу тем, кого уже ведет обладательница чуточку капризных припухлых губ. Я надеваю костюм, в котором выходил однажды: похожие капризные губки присвистнули тогда и сказали вслед: «Сексуален как бог!» Бог должен выглядеть сексуально, если хочет, чтобы о нем вспомнили. Не знаю, есть ли что-то сексуальное в жертве, но моя жертвенная трапеза – хлеб и вино – готова. Говорят, меня много раз приносили в жертву, а еще говорят, что я приду судить человечество. Что ж, поглядим, каково это на самом деле.
Я смотрю на часы, аккуратно закрываю за собой дверь и сбегаю по винтовой лестнице, так, будто тороплюсь на свидание.
Еще можно что-то исправить. Я чувствую это. Тьма отступает. Нехотя, медленно, тяжело, но она сдается. Я смотрю сквозь тех, кто, ощетинившись, наступает на меня. Я вижу первый луч света.
Автор: Муравьиный лев
Персонажи: Локи
Рейтинг: PG-13
Жанр: джен, OOC, отсылки к "Мстителям"
Размер: мини
Саммари: Что еще можно сделать, придя в наш мир, как не сойти с ума?
От автора: писалось не как фанфик, но я соскучилась по сообществу и рискую выложить текст здесь. )
читать дальшеТьма пришла легко.
Началось с того, что мир сделался серым. Хотя, если точнее, началось с целой серии событий, приведших к столь бесцветному результату. Не помню, что это были за события, наверно, их и не стоило запоминать, ведь они – лишь декорация, причина моего состояния в другом. Причина в том, что я – чужак в этом мире. Чужаками, одиночками, странниками любят называть себя шизофреники и неудачники. Хотел бы я числить в своем активе шизофрению: все лучше, чем числить за собой неудачу в столь крупном деле.
А дело-то поначалу выглядело красиво. Славно выглядело. Выглядело дело.
Нет, не думайте, я не шизофреник, я и выгляжу совсем по-другому. Больным я выгляжу, это правда. По утрам из зеркала на меня смотрит кто-то с больными блестящими глазами, которые он зачем-то обвел черным. Голубые глаза не надо обводить черной тушью, у них от этого появляется странное выражение. Ах нет, это не тушь, это черные круги, я слышал, такое бывает, когда долго не спишь. Еще этот кто-то очень бледен, наверное, он долго не выходил из дома, возможно, оттого и черные круги. А может быть, круги – поцелуи тьмы? Долгие, горячие поцелуи, страстные объятия, в которых он покоится, обладая тьмой, как женщиной, забыв о своей унизительной неудаче? Он может быть красивым, этот обладающий тьмой покойник. Может быть никаким. Он слишком долго был никаким, потому что его не замечали. Не замечали, не верили и даже, в сущности, не подозревали о его существовании.
Но сейчас заметили и подозревают в злом умысле. В умысле – точно. Он ведь все делал с умыслом, правда, был убежден, что благим. Благие намерения и привели его в этот мир, где он стал чужаком.читать дальше
Подождите, кто он? Он – это я. А кто я? Кто я еще, кроме отражения, смотрящего на меня из зеркала?
Отворачиваюсь от отражения, в нем все равно не найдешь ответа. В бледно-голубых глазах уместился целый космос, но ответа на простейший вопрос там нет. Я не предполагал простейшие вопросы, соответственно, не предусмотрел на них ответы. Совет тому, кто захочет повторить мою ошибку: предполагать и предусматривать надо все. Все, а простое и примитивное в первую очередь.
Я должен был догадаться, что со временем они захотят простого и подменят душу набором животных рефлексов. Душа – это слишком элитарно. Слишком расточительно. Слишком сложно. Теперь я знаю: мир, в котором очутился, боится сложности, как раньше боялись норманнов и чумы. «Боже, храни нас от диких норманнов!» – молились в давние времена. «Боже, избавь нас от сложности!» – молились бы сейчас, если бы верили в силу молитвы. Но вера для них – это тоже сложно. Кажется, они не верят ни во что такое, что нельзя потрогать и на чем нельзя заработать.
Впрочем, на Боге можно заработать, в этом я убедился, побывав в кинотеатре напротив дома, в котором сейчас обитаю. Из окон дома хорошо видны афишы; на них одинаково накачанные парни с одинаково пустыми глазами размахивают, в общем-то, одинаковым оружием (по крайней мере, я не нашел разницы между копьями, пистолетами и «оружием будущего», из которого вот-вот вылетят шарики для пейнтбола). Взгляд зацепил одну такую афишу, где было особенно много мышц, брони, пустых глаз и размашистых жестов. Мне приглянулась броня одного из героев, я решил посмотреть фильм. Создатели фильма на протяжении двух часов с лишком доказывали зрителям, что Бог – жалкое, слабоумное и беспринципное создание, которое необходимо если не уничтожить, то, по крайней мере, изолировать от всех живых существ на всю оставшуюся ему вечность. Зрители похохатывали, а финальную сцену, где Богу довольно удачно пытаются сломать ребра, встретили ревом восторга и украсили пол оброненными от избытка чувств завитками попкорна. Я смотрел на одутловатые, болезненного цвета завитки и пытался понять, когда это началось. Когда душа человеческая приобрела желтушную одутловатость попкорна.
Я творил душу не такой. В те времена я был молод, мои глаза еще не выцвели, как воздух над пустыней, я смеялся, когда создавал душу, счастливым смехом. Так счастливо смеются лишь влюбленные, а я любил ее. Смеясь, я вложил в нее свое дыхание, а потом из собственной крови и грез соткал ей одежду. И была к лицу душе человеческой та одежда, и я решил: пусть будут они нераздельны…
Оторвавшись от пола, я увидел, как нераздельные тела и души выходили из зала, громко комментируя финальную сцену и стараясь незаметно уронить себе под ноги смятые картонные стаканчики. Один из стаканчиков издал неприятный чавкающий звук, когда на него наступила пухлогубая, похожая на подростка девушка (о таких говорят: метр с кепкой). Девушка подскочила и посмотрела испуганными темными глазами, которые стали еще больше и испуганнее, обнаружив меня. Она долго смотрела, не в силах принять то, что поняла, а я смотрел на нее и с неумолимой ясностью осознавал: моей первой ошибкой были нераздельные душа и тело.
Нераздельные душа и тело стали иным существом, чем задумывал я изначально. Оно все еще было прекрасно, это существо, но не знало свободы, которую знала нагая душа. Оно все время спрашивало меня, как ему поступать и дозволено ли то или это, а, получив ответ, старалось сделать наоборот. Это существо было похоже на ребенка, который изо всех сил старается доказать родителям, что он им неродной. И тогда я создал мир, в котором мой ребенок мог бы жить по своему усмотрению, и сказал: у тебя есть душа, сердце и разум, они помогут найти верный путь. Я не знал тогда, что человек – ребенок, который никогда не вырастет, и что красивая одежда, подаренная мною, со временем превратится в саван и задушит самое прекрасное мое творение.
Вот вторая моя ошибка, думал я, возвращаясь домой, самое прекрасное надо беречь. Впрочем, поздно сожалеть об ошибках, и нет времени их исправлять. Странно, раньше у меня была вечность, а теперь нет времени. Впрочем, на то, чтобы приготовить ужин, времени хватит.
Я приготовлю ужин на двоих, но это будет не романтический вечер, а ритуальная трапеза.
Я иду на кухню и приступаю к приготовлениям. Мне многое потребуется приготовить. Потребуется хрусталь, в гранях которого притаились звезды первых ночей творения, и металл, поющий победную песнь, и да, свет, это главное, без света я ничего не смогу приготовить. Включаю свет на кухне, но все равно обнаруживаю себя в темноте. Ладно, попробую в темноте, ведь мне обязательно надо приготовить трапезу.
Трапезу я разделю с моей возлюбленной. Я попрошу у возлюбленной души прощения за то, что отяготил ее грузом одежд, показавшихся мне дивным украшением, а оказавшихся на поверку банальными тряпками. Этот грех тяготит меня, но я спокоен: люди помогут его сбросить. Поможет, для начала, та «метр-в-кепке» с перепуганными глазами, которая уже наверняка сообщила всем и каждому, что видела меня в кинотеатре.
С того момента, как «все-и-каждый» услышали ее, они перестали быть непохожими друг на друга. Они перестали быть людьми. Или, может быть, именно сейчас они стали людьми? Сплоченной человеческой массой, движимой тем, что, как они думают, помогает им выжить: страхом и ненавистью. Они сплотились, слились в одно существо, громадное, могучее и слепое. Могучее тело, лишенное души. Тело, которое жаждет расправиться со своим создателем, ибо не знает и никогда не знало, как употребить дарованную ему свободу. А когда чего-то не знаешь, очень хочется найти виноватого.
Виноват, конечно же, я. И, конечно же, мне не стоило совершать третью ошибку и приходить в этот мир, чтобы посмотреть, как живут нераздельные тела и души. Я уже знал, что в мире что-то не так, и мог предполагать, что тела управляют душами. Я лишь не мог предположить, что встречу только тела. В глазах каждого встречного я искал душу – и не находил. Я встречал злые, хмурые, недоверчивые и встречал добрые, приветливые, улыбчивые глаза, но это были глаза неразумных существ, а ведь я когда-то вложил в них разум. Я не мог понять, куда они дели разум? куда подевали душу?
Под стук ножа о деревянную доску я задавал себе все те же вопросы о душе и разуме, все еще пытаясь понять, почему их не задают люди. Для людей мир без разума и души оказался вполне, как говорят, комфортным. Они очень любят слово «комфорт». Очень дорожат комфортом, панически боятся его потерять и люто ненавидят все, что посягает на их комфорт. Разум – это некомфортно. Душа – некомфортно. Любовь – некомфортно. Разум лучше заменить бизнесом, любовь – сексом, душу – психологией. Все при деле, все зарабатывают, всем хорошо. А если нехорошо, что же, есть оружие, из которого можно уложить пару десятков или пару сотен человек, и так выпустить пары. В ответ могут уложить тебя самого, но могут и не уложить, и сделать почти героем. То есть называть будут негодяем, но относиться как к киногерою. В этом мире кино переживается сильнее, чем реальность. И всегда найдется уйма желающих заработать на страхе, смерти, стыде и позоре. Из стыда и позора возведен этот комфортный мир.
Я горел в стыде и позоре. Позор – первое, что пришло в голову, когда я здесь очутился. А потом я очутился во тьме… Она пришла легко, я уже говорил. Пришла и обняла меня, обвила горячими непроницаемыми руками и шептала неслышные, непроницаемые слова. В ее руках мне было хорошо и покойно, и я удивлялся: мне казалось, я уже никогда не буду ведать покоя. Не знаю, сколько прошло таких покойных темных дней, баюкавших разум. Наверно, я и в самом деле слаб, если мой разум не выдержал увиденного и помрачился. Но даже в помрачении я слышал зов моей возлюбленной. Я слышал зов души. Они куда-то заточили душу, замкнули в неведомую мне тайную темницу, но не убили. Я должен отомкнуть темницу и вывести пленницу на свободу. Вывести ее на свет. В мире, который я создавал, был свет, там не было тьмы.
Хотя, если я скажу им о тьме, они не поймут. Для них тьма и есть свет. Свет во тьме светит. Им не жутко, что это свет рекламы новой разновидности фастфуда. Они и сами уже похожи на разновидность наскоро приготовленной еды, брошенные на конвейер дней и неуклонно движущиеся к главному своему потребителю – смерти. Почти забавно, что в этом мире еда и секс считаются главными признаками человеческого. Никто не замечал, что в кино «хорошие парни» всегда что-нибудь едят или пьют и обязательно занимаются сексом? У «плохих парней» с аппетитом в любом смысле большие проблемы. Кажется, это и моя проблема, и ее тоже пытаются решить. Решают по-разному, цинично и сентиментально, слезливо и насмешливо, с брезгливостью и обожанием, но с неизменным упорством, решив за меня, что я имею подругу или друга (подруг, друзей), либо подруга (друг, подруги, друзья) имеют меня, и от этого именья получаются дети самых разных форм и видов. Особенно им нравится история о том, как меня поимели в виде лошади и я родил чудного восьминогого коня. Еще им нравится какая-то женщина, видимо очень красивая, но слегка помешанная, она непременно хотела растереть мне ноги своими волосами, и, может быть, именно от этого у нас появились дети, вплетенные в историю какого-то знаменитого нынешнего писателя. Литературный фастфуд, в котором женщина играет роль кетчупа: нет кетчупа – нет еды.
За что они любят кетчуп и подобные истории? Историй, к слову, много, но я их не запомнил, хотя попадаются довольно смешные. Узнавая их, я понял: Бог в этом мире должен быть смешным. Жалким и смешным или сексуальным и смешным, но обязательно забавным. Они любят, когда забавно. Забавляются всем: едой, любовью, смертью. Впрочем, про любовь это слишком. Любви я не нашел. Нашел секс, благотворительность, рекламные акции. Здесь даже дети – часть рекламы, верное средство создать имидж «хорошего парня». «Я так люблю своих детей, что не остановлюсь ни перед чем ради их блага». Интересно, может ли любовь не остановиться ни перед чем, даже перед гибелью других детей?
Гибель Бога для них тоже станет забавой. Или нет, они найдут другую забаву, получше. Закроют Бога в тюрьме и время от времени будут сообщать новости: идет судебный процесс, нашлись новые улики, по делу Бога вызвали свидетелей, к Богу допустили адвокатов, Бог подал на апелляцию… А вот этого не дождетесь, это вы можете подавать на апелляцию после любого преступления, я не стану мараться.
Я свое преступление знаю: беспечность. Доверчивость и беспечность влюбленного.
Я последний раз окидываю взглядом трапезу, приготовленную с беспечным тщанием, отличающим влюбленность.
Что-то еще осталось во мне от былой влюбленности, и я беспечно выйду навстречу тем, кого уже ведет обладательница чуточку капризных припухлых губ. Я надеваю костюм, в котором выходил однажды: похожие капризные губки присвистнули тогда и сказали вслед: «Сексуален как бог!» Бог должен выглядеть сексуально, если хочет, чтобы о нем вспомнили. Не знаю, есть ли что-то сексуальное в жертве, но моя жертвенная трапеза – хлеб и вино – готова. Говорят, меня много раз приносили в жертву, а еще говорят, что я приду судить человечество. Что ж, поглядим, каково это на самом деле.
Я смотрю на часы, аккуратно закрываю за собой дверь и сбегаю по винтовой лестнице, так, будто тороплюсь на свидание.
Еще можно что-то исправить. Я чувствую это. Тьма отступает. Нехотя, медленно, тяжело, но она сдается. Я смотрю сквозь тех, кто, ощетинившись, наступает на меня. Я вижу первый луч света.
-
-
01.12.2013 в 21:11Некто смутно знакомый, это было очень сурово!
-
-
01.12.2013 в 21:28Сурово, как гнев богов? )))
Superbia la Fey non muore, я вас нежно люблю. Огня вам и свободы.
Я вас тоже уже взаимно люблю.
*хотел написать еще унылого, но не буду. А ведь я мог бы! )))*
-
-
01.12.2013 в 21:40*уворачивается от молота Тора*
Огонь временно принадлежит Сочи. ))) Олимпийские боги опять проводят пиаркампанию. )))
-
-
01.12.2013 в 22:03Недовольны возросшей в последнее время популярностью богов скандинавских!
А не надо завидовать. Наоборот, пусть радуются. А то Дисней устроит Олимпу новую франшизу - Зевс и Гера, Сгибридят Ареса с Гефестом, чтобы молот не пропадал, а Гермеса назначат приемным великаном - последним сыном Геи. И завертелось... )))
-
-
01.12.2013 в 22:06Кажется, что-то подобное уже было... multikonline.ru/multfilmy-online/149-gerkules.h...
Мне там Аид особенно нравится - этакий няшко!
-
-
01.12.2013 в 22:11*мрачно* Няшко? Он тоже скорбит о повреждении нравов и рвется принесть себя в жертву? ))) Это типичное поведение для каждой богичной няшки. )))
-
-
01.12.2013 в 22:28Не, он несет добро кулаками.
-
-
01.12.2013 в 22:40Ничего, придут фанатки и Аид забудет, что такое кулак.
И не надо грязных инсинуаций, иногда кулак - просто кулак. ))
-
-
01.12.2013 в 22:48-
-
01.12.2013 в 23:07Люблю всех нежною любовью фрейи в период пмс
-
-
01.12.2013 в 23:11Superbia la Fey non muore, прочла как "нежной любовью фейри". Блин.
-
-
01.12.2013 в 23:16Это когда она с валькириями тусит и кошки орут? )))) Или если ей оперение не вернуть - у нее сразу же такое состояние возникает. Загадка физиологии ваниек. )))
прочла как "нежной любовью фейри"
А я знаю - фейри отмывают жир даже в холодной воде. И совсем не сушат кожу!
-
-
01.12.2013 в 23:21Не, я про этих, с крылышками и очень своеобразной любовью к человеку: chernajamagija.admin007.net/t64-topic
В чем-то, кстати, на Локи похожи.
-
-
01.12.2013 в 23:26-
-
02.12.2013 в 19:46А период пмс у богини любви и войны это таки да, когда она с валькириями. Жатву кровавую собирает.
-
-
02.12.2013 в 19:46А период пмс у богини любви и войны это таки да, когда она с валькириями. Жатву кровавую собирает. Говорят же, что это происходит в ее особое настроение.
-
-
02.12.2013 в 19:46А период пмс у богини любви и войны это таки да, когда она с валькириями. Жатву кровавую собирает. Говорят же, что это происходит в ее особое настроение.
-
-
02.12.2013 в 20:07Это не Скади - змеевод-любитель, Фрейя - дама быстрого и радикального реагирования. Как рысь.
О чем это я? ))
Вот придет автор, а тут творится фейри знают что. )))
-
-
02.12.2013 в 20:32Фейри в моем лице разрешают себе делать что угодно с кем угодно и где угодно. На то мы и фейри. Х )
-
-
02.12.2013 в 20:44Я как раз сейчас читаю произведение некоего юного автора с яростной апологией Локи из мувиверсии. Против логики, против сюжета - вот просто все, что делает мувиверсный - это хорошо, потому что он невыносимо страдал, постоянно страдал. Автор данного текста повзрослее, а суть та же самая. )
-
-
02.12.2013 в 21:07Да у мувиверса вообще истина вся к одному сводится - нолокижестрадал хд
-
-
02.12.2013 в 21:25Меня вот что умиляет. Когда люди считают себя локианцами. Более того - истинными, постигшими и т.д., и постят постоянно картинки Хиддлстона в гриме и к ним обращают какие-то свои мольбы -стихи -иной поклоннический контент. Можно еще и Каммингу молиться. Или Деймонду, в конце концов.
Постижение сути Локи - это бох, который страдал-страдал-страдал, и он вообще - Хиддлстон. Елки, ну нравится актер - тысячи их, фапальщиц на актеров. Это нормально и не стыдно. Но зачем свой фап на Томме называть поклонением Локи?
Локи - бог лжи и не против вранья. Но себе-то зачем врать? )) Честный фап тоже прекрасен, но он не имеет никакого отношения к поклонению какому-либо богу. )
-
-
02.12.2013 в 22:12Локи бог лжи, ноценит он правду и честность. Свои обещания и споры он сдерживает.
Он предан и хороший родитель и учитель. Жеский, но строгий.
Ну, я вообще не вижу связи между актерами и локи. Я имени того же хиддлстона до тора 2 не запоминала, а запомнила только умилившись на пейринг марвелЛоки с марвелТором.
И лично мои отношения с Локи начались еще в моем глубоком детстве когда я фактически влюбилась в этого бога, на которого я так похожа. Не в романтичном смысле, а именно как в бога и покравителя. Локи в моей жизни был всегда. Не представляю как может быть иначе.
-
-
02.12.2013 в 22:28Но как соединяется детское кино по комиксам - с религией? )) Это выше моего понимания. И актер обожествляется, заодно, только потому, что он симпатичный, а других фильмов, в которых есть персонаж Локи, фанатки Томме-Локи не видели. И у них на других актеров не встало. Сама по себе идея абсурдна - что Локи, хтоническое могущественное божество как-то может быть связан с марвеловоской продукцией. )) Тогда он же и в мультипликаторов вселяется, и комиксы заставляет рисовать про себя. ))
А Иисус лично вдохновляет художников, рисующих открытки к Рождеству.
В общем, грустно это все. )
Может, в смертных и была при их создании вложена душа, но мозги точно достались не всем. ))
-
-
02.12.2013 в 22:42Фильмов с локи в общем то слишком много что б посмотреть все. Уверена, я всех и не знаю, хоть и уверена что видела многие.
Мозги вообще достались лишь избранным видимо
-
-
03.12.2013 в 13:29Ща я напишу нечто более унылое, чем самая унылая няша.
Вы не можете быть унылым. Все, что угодно, но только не это. Рада, что доставила вам материал для проповеди.
Вы тоже проповедник, причем, мне до вас очень далеко. Я иногда жалею свое время, а вы совершенно бескорыстно
доказываете, как нехорошо я поступаю)
а тут творится фейри знают что. )))
парочка фейри познакомилась и повеселилась - замечательно. Заходите еще, не стесняйтесь.
-
-
03.12.2013 в 13:52Это вы в Тор-сообщество приглашаете радушно? )) Вроде, и так заходим, ибо - хорошее сообщество. )
*вы путаете комментарий к тексту с проповедью. Право, это не одно и тоже. ))) *
-
-
14.01.2014 в 10:02Да, вот так навязываются чужие точки зрения, вот так показуха себя "умной и хорошей" подавляет инакомыслие, разбиваются команды на ФБ. Любой фик это отражение личности автора, а люди все разные, поэтому совершенно не ясно, почему не может быть такого Локи, как написал автор в этом фике? Только потому что это ИМХО Некты?! Это такая же точка зрения, как и все остальное. Но принять это так же сложно, как и воздержаться от комментариев.
-
-
14.01.2014 в 10:32Только потому что это ИМХО Некты?! Это такая же точка зрения, как и все остальное.
Мнение, направленное на искажение и принижение образа Локи может быть, но только вне фандома.
-
-
14.01.2014 в 11:39Zlayakoryaga, видимо, к этому все и шло.