Фик

Все мои косяки исправлены окончательно, ну вот и решил рискнуть, может кому сгодится.

Название: Пленники
Автор:  Вобла сушёная
Бета:  Локи Лафейсон,  silber_mond
Фандом: Фильм Тор
Персонажи/пейринг: Тор/Локи
Рейтинг: деццкий, я так и не нашёл куда вставить НЦу.
Жанр: концептуальный романсо - стёб. Так сказал bro.
Дисклеймер: при всём моём желании, всё, кроме мыслей на тему, не моё :/
Размещение: Оно вам надо? Ну если да, буду рад, но не забывайте про графу "автор".
От автора: Мной проигнорированы все предпосылки к Мстителям. Как и любой, я просто счёл своим долгом поразмышлять на любимую тему всего фандома.

Читать далше
Старуха - у неё спутанная седая копна волос, в которой то ли запутались, то ли были вплетены бусинки, тряпки и птичьи перья, - смотрит незрячими, молочно-белыми глазами на Тора.
- Я могу дать тебе надежду, – скрипит она пронзительным шепотом. Тор вздрагивает и поднимает на старуху хмурый взгляд. Та молча стоит, и лишь узорчатые лохмотья на ней дрожат словно на ветру, хотя в комнате абсолютно нет сквозняков.
Рябью дрожит свет и висит удушливый запах. Мебели почти нет – только огромное окно и необъятно большая кровать прямо под ним.
На кровати лежит причина того, почему Тор не спит уже неизвестное количество времени и смотрит на мир воспалёнными красными глазами, очень похожими на те, что были у некрасивых собак в Мидгарде.
На кровати лежит Локи. Тощее тело тонет в гигантском ложе и кажется ещё меньше, чем на самом деле; кажется, ещё чуть-чуть и он вообще исчезнет. Который день он не приходит в себя, Тор не считал – но достаточно долго, чтобы весь Асгард обшарили в поисках магов, лекарей и шаманов, которые все, до сегодняшнего дня, оказывались бесполезными.
Один лишь качал головой, но не мешал. Мол, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы молотом зря не махало. Тор был бы зол на него за то, что он ничего не делает – но он слишком устал, чтобы начинать разборки. Тем более, что у него было дело поважнее.
Друзья тоже качали головами: кто осуждающе, кто сочувствующе. Пытались отговаривать, но, наткнувшись на тяжёлую и непроходимую стену упрямства и тоски, оставили в покое и теперь лишь изредка косились с явным неодобрением. И только мать смотрела с надеждой – глядя в её заплаканные глаза, Тор с каждой новой неудачей лишь сильнее стремился найти выход.
Выход нашёлся: старуха, словно приклеившись к стене, ждала. Принюхивалась, тревожно оглядывая пространство. Может, и воздух здесь пропах страхом?
Откуда она появилась, для всех оставалось загадкой.
- Дай мне её, - единственное, что может ответить ей Тор, бросая взгляд в сторону скорбного ложа.

Руки у старухи сухие и тонкие, они чуть дрожат. Они ужасно напоминают Тору птичьи лапы. Он пытается отогнать от себя столь неприятную ассоциацию, но та словно отказывается выходить из головы. На удивление длинные и красивые пальцы, вид которых портится обломанными, жёлтыми ногтями, водят по бледному лицу Локи. Старуха что-то шепчет сухими серыми губами, а Тора, мнущегося позади, мутит от стойкого запаха трав, который пеленой повисли в воздухе рядом с нею.
И так уже где-то час. Тор успевает побеспокоиться и заново впасть в безнадежную тревогу, волнуясь за брата.
А Локи оставался таким же, каким был, когда его нашли после злополучной попытки переворота и его последующего падения в бездну.
Бледный и неподвижный, словно мраморная статуя. Тора это пугало больше всего, ведь больные хоть иногда двигаются, а порой и мечутся в бреду. Но лишь только слабо вздымающаяся грудь указывала на то, что на кровати не мертвец. С каждым днём казалось, что контуры его фигуры словно растворяются, становясь всё более воздушными, нереальными, а кожа светится золотистым призрачным светом. Ещё немного и он вот-вот растворится в воздухе подобно своим иллюзиям. От этой мысли Тор несся по коридорам, где бы не находился в данный момент, лишь бы успеть дотронутся до чуть прохладной ладони брата и нащупать слабое биение пульса.
Комната была погружена в вязкую тишину. А Тор любил громкие звуки, они были доказательством жизни. В отличие от Локи, он ненавидел вслушиваться в безжизненное молчание пространства.
А старуха не бормотала больше, и её острые плечи мелко дрожали под пестрым тряпьем.
Молчать больше не было сил.
- Что с ним? - Тор очень надеялся, что его голос не дрожит.
- С ним много чего. Задавай лишь тот вопрос, который должен волновать тебя в первую очередь – как помочь… - ведьма запустила узловатые пальцы в свою седую копну и, пожевав сухими губами, вновь повернула острое лицо в его сторону.
– На что ты готов ради этого человека?
На что ты готов ради этого человека? Ради предателя, убийцы, лжеца? Того, кто так долго был одним из самых дорогих тебе людей? Того, чьи чувства оказались притворством?
- Говори, что надо, я сделаю! – едва ли можно утверждать более решительно, чем Тор.
Старуха жутковато улыбнулась, явив свету не гнилые пеньки, как ожидал Тор, а острые, напоминающие клыки мелкого хищного зверька, зубы.
- Твой брат не мёртвый, но он и не жив. Он… - старуха на минуту задумалась, ища слово. – Он между там и здесь.
- Где?
-Это нигде. Место, откуда не возвращаются… Место ещё страшнее, чем Бездна, чем Утгард… Оно пожирает тебя. Но ты…. Ты из тех, кто может вернуться.
Тор облизал мгновенно пересохшие губы. Старуха смотрела на него с непередаваемой смесью выжидания, ехидства и сочувствия.
- Что я могу сделать для него?
- Умри.

Пламя горело ярким сине-зелёным светом прямо на каменном полу комнаты, оно шипело по-змеиному и совсем не грело. Ладонь можно было засунуть прямо в тёмную сердцевину колдовского огня - оно лишь мягко лизало руку. Не обжигало.
Ведьма мяла в глиняной миске пахнущие свежестью травы, не глядя на мающегося от безделья Тора, ещё не до конца пришедшего в себя. Смерть – это дело привычки, ремесло которой нужно освоить. Так сказала полоумная старуха. Тор не был склонен соглашаться с ней – уж больно убедительно умирали окружающие. Один раз. Ведьма каркающе рассмеялась, сказав, что оставит маленький шанс вернуться. Вернуться не одному. Если ему это действительно нужно. На этом их спор рассыпался, и старуха занялась приготовлениями, а Тор тщетно попытался отвлечься.
Шаманка бормотала, вытаскивая из маленького кожаного мешочка всё новые и новые травы, а после – шерсть и даже тонкие хрупкие кости. Приятный запах свежести бесследно растаял, а комнату вновь заполнил белый туман сплетенных в единое целое запахов. Тор искренне надеялся, что результат деяний ведьмы не придётся пить. Не то что бы он боялся, но смерть в бою казалась ему более предпочтительной, нежели смерть от…отравления.
Но ведьма невозмутимо продолжала заниматься своим делом. Тор не мог усидеть на месте, а время, словно назло богу, тянулось медленно и вязко.
- Скоро, – пробормотала старуха. – И запомни, главное не твоё желание вернуть его, а его желание вернуться. По истечению срока, если вы не вернётесь, я помогу. Однако вернёшься тогда только ты… Делай то, что лучше и говори то, что нужно.
Именно после таких слов ожидание кажется не таким уж и неприятным. То, что говорила ведьма, нельзя было решить ни силой, ни храбростью – ведь то был не очередной боевой поход. Это было нечто совершенно иное. Странное. Пугающее. Тор прекрасно знал свои стороны, и в этот раз роль спасителя оказалось совершенно иной.
- Готов? Если да, то держи. – Ведьма обернулась и сунула в руки Тору вырезанную из дерева чашу, заполненную подозрительной консистенцией... «очевидно, всё же придётся пить» - подумал Тор. Бравого бога передернуло, едва он вспомнил ингредиенты этого пойла, и он решил, что умереть в бою действительно куда приятнее.
- Выпей и ляг, – проскрипела старуха. - И не забудь, что я тебе говорила…Удачи.
Показалось ли, или старуха глядела с жалостью?
Оставалось лишь кивнуть, поблагодарить и приступить к исполнению.
Смесь, которая выглядела так подозрительно, словно оправдывая зловещие прогнозы могучего громовержца, оказалась на удивление безвкусной. Тор лег на пол и закрыл глаза. Ничего не происходило. Рядом шипело пламя, и шумно дышала, склонившись над ним, старуха. «А ты ожидал, что эта нелепая магия сработает? – пронеслась на удивление флегматичная мысль. «Ты начинаешь привыкать к неудачам…»
А потом темноту под веками заполнили слепящий свет и боль, такая словно… Тор не знал, с чем её можно сравнить. Он не мог даже соображать, лишь метался, чувствуя как по лицу что- то течёт: то ли слёзы, то ли кровь. А потом тьма сомкнулась над его головой, словно занавес. Тор впервые в жизни потерял сознание.

У Локи было глупое чувство, что его обманули. Обманули его ожидания, и это - не смерть, а что-то гораздо хуже. Впрочем, ему никогда ничего не доставалось просто так. Видно придётся потрудиться даже для того, чтобы заработать себе приличную смерть. Упасть в Бездну слишком легко.
Но хочет ли он уйти до сих пор? Слишком много вопросов. Они теснятся в голове, наплывая один на другой, цепляясь друг за друга. Локи чувствует, что сходит с ума. Он помнит себя прежнего – прежний никогда бы не отпустил руку, если бы не был уверен, что выживет. Прошлая жизнь лишь изредка проскальзывает в памяти, напоминая стремительный полет птицы. И оставляет за собой лишь те воспоминания, которые больше всего хочется вычеркнуть. Он перебирает старые обиды как драгоценности, сокровища которыми владеет лишь он, но не решается ничего сделать. Он слишком долго здесь, в этом Доме. Слишком долго один.
Он никогда не боялся одиночества, но сейчас одиночество было вынужденным. Компанию ему составляют только лишь серые, похожие на ожившие комья пыли, мотыльки. Этих тварей здесь до тошноты много. Они сидят на стенах и потолке, ютятся буквально в каждой щели, шелестя своими тусклыми крыльями. Локи не знает, кто они такие, и не хочет знать. Единственное, что он понимает – что его не существует нигде, кроме этого странного Дома без окон и с одной лишь дверью, которая ведёт наружу. И она заперта. Открыть можно не пытаться. Да Локи и не думал об этом. Он становится частью Дома, его паразитом, он слышит его голос, его смех, чувствует прикосновение множества лапок и крыльев. Локи чувствует сквозь пелену страха и безумия, что он растворится здесь, захваченный пылью и вечно меняющимися переходами.


Это похоже на пробуждение после сна…такое чувство испытываешь, когда ныряешь глубоко-глубоко, а перед глазами тёмная толща воды, прохладная, абсолютно беззвучная мгла, а где-то на поверхности светит солнце. И ты плывёшь, наслаждаясь этими ощущениями, и, кажется, плыл бы вечность, если бы умел дышать под водой. И в тот момент, когда ты переходишь границу, выныриваешь, и солнце бьёт прямо в глаза, вмиг обрушиваются напавшие разом звуки жизни, возникает чувство нереальности, странное чувство, длящееся секунды. Здесь - тоже чувство нереальности, лишь наоборот - ужасно темно и тихо. Хотя, если прислушаться, слышны тихие отзвуки: скрип, шёпот, шуршание. Тор с трудом поднимается. Под ногами что-то сухо хрустит, словно кости. Помещение или что бы то ни было, ужасно тесное, и дверь приходится искать наощупь.
-Эй, это и есть смерть? – вопрошает Тор у тесной темноты, почему-то совершенно не ощущая страха. Несмотря на то, что рука вместо привычной рукоятки молота хватает пустоту, несмотря на то, что он, собственно, умер.
Дверь, в конце концов, находится, открывается без каких- либо проблем, но с отвратительным скрипом. То, что предстаёт взгляду Тора, совершенно не впечатляет. Никаких ангелов на облаках, ни валькирий на конях. Даже подземного мира, со всеми его атрибутами - и того не было. Больше всего это место напоминает обычный дом в Мидгарде, двухэтажный, с пыльной мебелью, тускло светящейся лампочкой, торчащей уродливой грушей посреди потолка с осыпающейся штукатуркой, и явным духом запустения. Посередине гостиный – Тор едва не смеётся – обеденный стол, с вазочкой для цветов в центре. Правда, самих цветов там не было явно несколько столетий. Он оглядывается – двери за спиной больше нет. Это тоже как-то не удивляет и даже не пугает, зато резкий фарфоровый звон бьёт по нервам, заставляет вздрогнуть от неожиданности.
- Тор?
Тор разворачивается настолько быстро, что едва не теряет равновесие. Глаза мигом выхватывают осколки фарфоровой… видимо, чашки, уже ранее мельком замеченную лестницу наверх и Локи. Ужасно хочется ущипнуть себя, ведь этого просто не может быть… Но, без сомнения, тот, кто стоит сейчас на лестнице, глядя на него со смесью удивления и злости, – его брат.
- Почему ты здесь? – шипению Локи может позавидовать змея.
Тор ничего не может с собой поделать, ничего не может сказать, просто чувствует, как по лицу, несмотря на все усилия, расползается счастливая, абсолютно неподходящая моменту улыбка.
И очевидно, что это самое худшее, что можно было сделать сейчас. Локи срывается с места так молниеносно, что Тор ещё даже не успевает ничего понять, а в него уже летит та самая ваза со стола. Благо реакция, не раз спасавшая жизнь, не подводит и на этот раз, и ваза разбивается о стену. Зато после становится известно, что и после смерти от предметов быта не так легко избавиться. Локи шипит что-то неразборчивое, метко посылая ему в голову все разнообразие местных вещей.
- Какого чёрта, Локи? – удаётся всё же вставить слово из-за баррикады, состоящей из пропахшего пылью дивана – Я же не драться пришёл, а вытащить тебя отсюда!
Эти слова действуют неожиданно хорошо, Локи замирает на секунду, и даже на таком расстоянии Тор видит его совершенно сумасшедший взгляд и зрачок, утопивший радужку глаза.
- Как ты попал в это место? – Тор всегда ужасно завидовал этому умению моментально приходить в себя.
- Ведьма помогла.
- Вот как… И как ты собираешься вытащить меня?
- Не знаю. Старуха говорила что-то про это, но вряд ли это может понять хоть кто-то кроме неё самой.
Локи смотрит неверяще, словно перед ним нечто не имеющее право на существование, но, тем не менее, исправно существующее. Он даже не пытается натянуть на себя ни одну из своих масок любящего брата. Впрочем, они сейчас и не нужны.
- Ты отправился в подобное место, не зная как будешь из него выбираться? Что ж, это переплюнуло даже твой бравый поход в Йотунхейм. – И каждое слово сочится таким ядом, что можно отравить всё население Мидгарда.
Тор почти смущённо пожимает плечами. До момента как он оказался здесь, у него была уверенность, что всё непременно получится. В конце всегда всё бывает хорошо. Слова Локи никогда, сколько он себя помнил, эту уверенность у него отобрать не могли. Не отобрали и сейчас, но зато дали почувствовать и понять, что уже ничего и никогда не будет как прежде. Перед ним стоит человек, который во всех отношениях считает его чужим. И это худшее из всех ощущений, которые можно испытать.
- Ну, выход есть всегда. – Слова звучат как-то жалко и банально. Лицо Локи трещиной искажает улыбка.
-Не сомневаюсь. Ну, пойдём, я покажу тебе дом, раз уж ты здесь.
И Тор послушно идёт. Локи явно сильно натерпелся, раз готов вынести даже его общество, только бы не оставаться в одиночестве. И гораздо проще не замечать ту пропасть, которая теперь пролегла между ними. Точнее, которая всегда между ними была, но прикидывалась тонкой трещинкой.

Прямо перед глазами мелькает что-то крупное и серое, забираясь в щель между стеной и шкафом с жутким шуршанием, которое отнюдь не способствует душевному равновесию. Они сидят в гостиной, а Тор пытается осмыслить этот безумный отрезок времени, растянувшийся на неопределённый срок. В руках – Тор даже не знет как к этому отнестись – дымится чашка чая. А кроме этого напитка в Доме есть кухня, несколько спален и нечто, отдалённо напоминающее чулан.
- Расскажи мне об этом месте… - Тихо просит он, и Локи неохотно отвлекается от созерцания чашки, переводя взгляд на Тора.
- Я знаю не намного больше, чем ты. Здесь не действует магия, нет чувства голода, время от времени это место меняется по непонятным причинам. И есть чай. – Отвечает тот.
- И всё?
- Всё! – неожиданно зло обрывает Локи – Я иду спать, а ты как хочешь.
Тор с недоумением смотрит вслед. А потом поднимается следом и идёт в соседнюю спальню.
На столе дымятся две недопитые чашки, к которым незаметно начинают сползаться серые мотыльки.

Утро или то, что здесь принято им считать, встречает Тора жизнерадостной картиной потолка в тонких нитях паутины. Первые минуты он с трудом приходит в себя, пытаясь понять, где он, и нащупать рукой молот. Впрочем, через несколько минут воспоминания наваливаются сбивающей с ног волной, и Тор, чертыхаясь, неохотно ползёт вниз.
Локи уже сидит там, подперев голову рукой, взъерошенный после сна и с неизменной кружкой, очевидно составляющей основное его занятие здесь.
Тор садится рядом, и они молча украдкой смотрят друг на друга, понимая что и тем, на которые они могли бы говорить - нет. Это и есть вечность?

Дни тянутся неизмеримо долго, став ужасно похожими на мерзкую, тягучую субстанцию, называемую в Мидгарде жвачкой. Всё это время они бродят по дому тенями, устраивая молчаливые посиделки, перекидываясь парой-тройкой ничего не значащих слов, чтобы не сойти с ума. Тор мучается бездействием, он не привык к подобному. Тут вообще нет ничего, к чему он привык.
Чтобы как-то занять пропитанные пылью дни, он кусок за кусочком исследует Дом, пытаясь найти хоть какую-то подсказку, которая поможет выбраться, с трудом удерживаясь от того, чтобы просто не разбить что-то с яростью. Локи всё больше спит, с каждым днём всё больше и больше раздражая брата своей безучастностью.
Впрочем, в один из дней Тору улыбается что-то вроде удачи, и в одном из шкафов он находит несколько коробок со старыми, серыми от мусора книгами. Он никогда не любил эти куски бумажек, переплетённые между собой, но сейчас это кажется ему самой ценной вещью, которую он когда- либо держал в руках.
Схватив пару самых приятных на вид, Тор почти в два шага спускается по лестнице, кинув под нос Локи один из пыльных томиков.
- Что это? – тот удивленно вскидывает брови, и Тор уже видит искорку интереса и даже какой-то детской радости, которой в его глазах не появлялось уже несколько тысяч лет.
- Сам не видишь что ли? Твои любимые книги.
- Убери эту самодовольную улыбку с лица, меня от неё тошнит, – на удивление мирно обрывает его Локи. – Раньше я не замечал у тебя тяги к знаниям…
- Всё бывает впервые.
- Ты читать-то умеешь?
Тор возмущённо фыркает, буркнув что-то вроде «сам дурак», и Локи улыбается так, что внутри что-то щемит, быстро, остро, почти болезненно. Локи улыбается искренне.

Они читают взахлёб, Локи, естественно, что-то невероятно умное, Тор же какие-то древние легенды. Некоторые навевают ностальгию – когда они были маленькими, отец читал им про ужасных монстров, великих героев, спасающих девушек, города, мир или всё сразу, в зависимости от размаха и пафоса легенды. Впрочем, попадалось и что-то выбивающееся из общей темы.
- Так победил Зигфрид чужеземных витязей, стал властителем земли Нибелунгов и владельцем их сокровищ. Приказал Зигфрид опять перенести клад в пещеру, приставил охранять его могучего карлика Альбериха и взял с него клятву впредь быть ему верным слугою.
Локи насмешливо изгибает бровь, отвлёкшись от «Рунной магии», которую мусолил уже день третий.
- Могучий карлик? Да ты романтик, Тор.
- Не будь занудой. Это же песнь о Нибелунгах. Помнишь отец читал?
- Я предпочитаю не запоминать то, что не пригодится.
- Эй, легенды делают нас мудрей!
- Не заметил, чтобы тебе это помогало…
- Ты злобный рогатый засранец, – обиженно сообщает Тор. – Прочитал бы сначала. Сам же сказал, что не помнишь.
Локи лишь фыркает в ответ, снова уткнувшись в свой фолиант. Но уже через несколько минут Тор замечает, что Локи так и не сдвинулся с места прочтения.

Эти вечером Локи впервые приходит в спальню которую Тор тепер по праву считает своей. Проскальзывает в комнату бесшумной тенью, устраиваясь на краю кровати, заставляя вздрогнуть увлечённого похождениями Зигфрида Тора. Локи смотрит на него с привычным нечитаемым выражением на лице, улыбаясь уголками губ. Впервые с тех пор, как Тор попал сюда, он видит его лицо так близко. Локи почти не изменился, разве что волосы чуть отросли и теперь неряшливыми чуть вьющимися космами падают ему на плечи, а лицо, несмотря на нечитаемое выражение, выглядит каким-то смертельно усталым и изможденным.
-Что? – с недоумением спрашивает Тор. Поступки Локи всегда были чем-то, что ему никогда не удавалось понять. Хотя едва ли был хоть кто-то из живых существ, кто мог их предугадать.
В «награду» за свою недогадливость, он получает поджатые губы и взгляд с каким-то из многочисленных видов презрения. В воздухе повисает тишина того типа, которую ужасно хочется хоть как-то нарушить.
- Можно я здесь посплю? – наконец изрекает Локи, скорчив гримасу великомученика и пряча взгляд. Тор смеётся с облегчением, он то думал, что произошло что-то серьёзное, за что получает яростный тычок в бок. И отнюдь небезобидный – наверняка останется синяк.
Впрочем в результате Локи остаётся спать здесь и Тор весь вечер читает ему о Небилунгах, половину ночи не может заснуть из-за того что в него впиваются худосочные, братские коленки. И ловит себя на мысли, что не помнит лица Джейн.

Знаете, какие глаза у любви? Тор знает. Они ярко зелёные, с мелкой сеточкой морщин и ужасно длинными, чёрными ресницами. В них за насмешливостью, прячется испуг, неуверенность и целый коктейль различных чувств, которые вопреки всему рвутся напоказ. Тор понимает что любит своего брата не когда просыпается уткнувшись носом в чужую черноволосую макушку, и не когда они вместе читают какую – то книгу, не за разговором. Тор просто однажды понимает это, когда Локи даже не в одной с ним комнате. Мысль проскальзывает мельком, пускает ростки в голове и остаётся там. Просто потому.
Локи целоваться не умеет. Тор не то чтобы удивлен, просто ему как-то обидно за брата, и он с энтузиазмом берётся учить. Получается как-то смазано, нелепо и в конце концов они оба не выдерживают и хохочут как два идиота. Локи смеётся уткнувшись лбом, куда-то ему в шею и смех этот, кажется, пробирается под кожу и щекочет изнутри. А потом Локи замирает, и у него дрожат плечи. Тор никогда не видел, как он плачет. Он не знает, как успокаивать, поэтому просто обнимает и гладит по спине. Это нужно им обоим. Если теперь они не братья, то теперь и у того и у другого есть причина, чтобы остаться рядом.
Маленькие серые твари - единственные жители в доме кроме них, прячутся в свои щели. С каждым днем их становится всё меньше.

- Тор…
Он в ответ мычит что-то неразборчивое, подгребая поближе худосочное тело.
- Тор! Я серьёзно.
Открывать глаза даже как-то не хочется, потолок, изученный досконально, до каждой трещинки, занял первое место в рейтинге ненависти Тора. Картину мира уравновешивает только чужая голова, лежащая на плече.
- Чего? – неохотно отзывается бог грома, сонно глядя в серьёзные глаза брата.
- Я не хочу возвращаться. Даже если вдруг способ найдётся прямо сейчас…– Локи говорит тихо, но в его голосе Тор слышит знакомые нотки. Так говорил он сам, когда собирался в Йотунхейм. Сон безжалостно покидает его, словно на голову вылили ведро ледяной воды.
- Но там же наш дом… - начинает он, но замолкает, вспомнив, что теперь там чей угодно дом, только не Локи.
- Ну, вернёмся мы назад и что? Я не хочу. Мне даже тут лучше, чем было в Асгарде. Я там чужой, ты ведь знаешь.
Локи уже сидит, скрестив ноги. По-утреннему растрёпанные волосы и заспанный вид превращают предателя в лучшего человека на земле.
И на Тора внезапно накатывает вдохновение. Он не помнит, что он говорит, какие доводы приводит, всё будто в тумане, а из головы словно сами возникают нужные слова.
- …ты больше никогда не будешь один! – единственное, что он запомнил из всего, что он говорил. Это конец. И единственный правильный. Возможно, это именно та фраза, ради которой стоило сказать множество необдуманных слов, которых он теперь даже не помнит.
- Ну, так что? – в ответ ему лишь молча кивают и подают тонкую, но сильную руку, которую Тор с чувством сжимает. Пожалуй, слова не нужны.
И в этот момент из всех щелей серыми каплями брызгают крошечные твари, судорожно махая непропорционально маленькими, по отношению к телу крылышками.
Они создают ужасный шум, а потом шуршание сменяется грохотом и скрипом. Наверное, так стонут Дома.
А потом всё тает как огромный, до ужаса реалистичный мираж, а они стоят одни, на крохотном клочке пространства, словно висящем в пустоте, посреди Вселенной. Во все стороны расстилается высокий свод с серебряными вкраплениями звёзд.
- И что теперь? – спрашивает Локи, до сих пор до боли сжимая чужую руку.
Тор улыбается. Где-то вдалеке на бешеной скорости несётся комета.
- Ну, если теперь я правильно понимаю шутки Вселенной, она предлагает нам начать всё сначала. Ты со мной?
- Кажется, мы это уже обсуждали...
Падение, как оказалось, бывает разным. И на этот раз оно больше всего напоминает полёт.

В глаза бьёт яркий свет настоящего мира. Тор резко подскакивает и натыкается взглядом на шаманку. На её лице – явное изумление.
- Ты смог… - шипит она в экстазе, а Тор уже не обращает на неё внимание, с жадностью всматриваясь в сторону гигантской кровати.
Он не замечает, как старуха, придя в себя, улыбается и качает головой.
Она не просит награды, она её уже получила.
И она знает, что у этой истории обязательно будет хороший конец, чтобы ни случилось в прошлом и ни случится в будущем.

Fin


И арт к фику, от замечательной  dulaman, для которой собственно и писалось)
Арт к фику