Название: Умение верить
Автор:  .Мелкий.
Фандом: Thor, The Avengers
Пейринг: Тор/Локи
Рейтинг: G
Жанр: angst, romance
Саммари: Один отправляет Тора и Локи в изгнание в Мидгард. События происходят после сюжета фильма "The Avengers"
Дисклеймер: всё принадлежит студии «Марвел» и богам Асгарда

внезапно найденная на просторах интернета иллюстрация, очень подходящая к данному фику

читать дальше

1.

Локи отчетливо помнит, с каким звуком осыпается кольчуга, которая как серебристая чешуя оголяет его плечи, прикрытые теперь лишь тонким льном рубашки. Он отчетливо помнит этот звук легкости и бездонной пропасти, которая следует за ним. Звенящий, яркий, осколочный мотив, от которого на глаза наворачиваются не слезы – льдинки обиды, а осознание незащищенности царапает по сердцу как когти воронов за спиной Одина. И над ним, над этим тонким звуком, тяжелый, весомый, словно Мьёльнир – приговор.
- Ты, Локи, сын Лафея, никогда больше не сможешь переступить порог дома Одина. Ты лишаешься своих магических сил и знаний.
Отныне ты изгнан из Асгарда, вовеки веков.
Ты.
Больше.
Никогда.
Не будешь.
Мне.
Сыном.
Обжигающие слова, втаптывающие ребра в плоть, разрывающие кровь сухими, обделенными какого либо участия словами.
Локи отчетливо помнит нарастающий шум, в котором смешивается и звон, и грозный голос Всеотца, и его собственный то ли всхлип, то ли отчаянный рык. И уже перед самым рывком, который оттягивает его тело назад, а потом забирает за собой и его душу, он слышит крик Тора и звук рвущейся нити.

Тор не помнит ничего, точнее ему кажется, что память услужливым образом стерла из его сознания все звуки той самой дикой ночи, обернувшей все восвояси и разрушившей все, что он так тщательно пытался выстроить. Он не помнит, как всхлипывает Локи, брошенный на мраморный пол двумя почти великанскими охранниками, не помнит как оглушающее, яростно кричит Один, и шелестит платье убегающей Фригг, которая не может смотреть как снова теряет сына. Он не помнит как свистит ветер прорывающийся из Девяти миров, сквозь открывшийся портал, не помнит как глухо падают тонкие руки Локи на осиротевшие без кольчуги бока, как Один наклоняется к нему и шепчет на ухо.
Ты не вернешься.
Пока.
Не познаешь.
Боль.
Предательства.
Локи.

Тор лишь помнит, как плачет брат, искривляя тонкие губы в неровную линию. Помнит, как изгибается гибкое тело Локи, когда воздух начинает вбирать его тело прочь из Асгарда. Тор помнит, как режет его ладонь жесткая льняная нить с оберегом, за которую он успевает схватиться, в надежде удержать младшего брата. Он помнит, как Локи тянет к нему руку, а затем исчезает в разноцветном вихре. А потом и он влекомый неведомый силой, затягивается в воронку перемещения.

2.

Единственное за что переживает Тор, когда оказывается в Мидгарде – Локи.
Локи.
Локи.
Локи.
Он долго кричит, долго ходит среди высоких трав на поле, где он очутился, до рези в глазах всматривается в линии горизонтов, окружающих его. Но Локи рядом нет. Даже намека на то, что он здесь был – нет.
Наследный принц быстро выбирается на дорогу, быстро находит попутчика, быстро добирается до большого города. Тор Одинсон не первый раз на Земле в этом столетии.
Он уже давно привык к этому миру, у него здесь даже есть друзья, и есть те, кто помог бы ему отыскать Локи в два счета, если бы только они не хотели того убить при встрече. Это было проблемой.
Тор не сдается. Он не умеет сдаваться. Единственное, что он знает, это что ему нужно найти брата. Ему нужны ответы на вопросы, ему нужен ответ на один лишь только вопрос. И Тор знает, что остается единственным во всех мирах на ветвях Иггдрасиля, кто все еще доверяет и верит Локи.

* * *

Тогда после возвращения в Асгард и после Верховного Совета Асов, Локи провел время в колючем молчании до следующего полнолуния и Тору начало казаться, что он сходит с ума под взглядом безнадежно затуманенных глаз младшего брата. Дни, проводимые рядом с тонкой, вытянутой, словно по струнке фигуре постепенно превратились в ночи, когда Тор перестал уходить после заката и спал на софе, на полу, в соседнем кресле, везде где настигал его сон. Но он постоянно засыпал, не сводя глаз с брата и утром, просыпаясь, видел неизменный темный силуэт у окна.
То не понимает, когда же Локи успел так измениться.
Он отчаянно гнал от себя мысль о том, что Локи и не менялся. Он всегда был таким.
А это означало, что все что было, все их игры, все тайны, все прогулки по полям и сбегания из дворца, бессонные ночи на спор и первое вино – все ложь.
Все.
Ложь.
И ничего не было.
Но Тор гонит эту мысль.
Он не умеет не верить брату.
Не умеет.
Потому что даже когда тот упрямо сидел у окна в заточении, даже когда тот в безумии своем смеялся над Тором и бросил его с огромной высоты запертым в ловушке, он все равно носил на шее деревянный оберег, который старший братец сделал для него в далеком детстве.

3.

Тор сам пытается разыскать брата. Он устраивается грузчиком в какой-то супермаркет, да ему и все равно в какой, главное, чтобы платили. Снимает через знакомого по работе маленькую квартиру, где едва хватает места, чтобы ему развернуться, но зато есть балкон. Каждый день он мило улыбается одной из девушек-кассирш, и просит посмотреть в интернете что-нибудь про неизвестно откуда взявшегося человека, но красотки всегда лишь сочувственно качают головой, а затем смотрят в спину уходящему Тору. Им его жаль. Тору тоже себя жаль, как никогда в жизни.
Он почти не теряет надежды найти брата и пытается не думать, что если бы было нужно, Локи наверняка бы его нашел. Локи всегда был более хитрым, а значит, извернулся бы. На смену этим мыслям приходят более жестокие – Локи просто не может этого сделать, а это означало, что он в беде.
И становится только хуже.
Забыться не получалось – земной алкоголь не мог побороть аса, на девушек он не обращал внимание и небольшой телевизор в квартире включал только чтобы посмотреть новости, в очередной раз увидеть Тони Старка и выключить его от греха подальше.
Обращаться к Мстителям было нельзя.
Они убьют Локи.
Убьют Локи.

Тор любит ночами выходить на балкон, садится в старое скрипучее кресло и смотреть на небо. Оно здесь другое, не такое как в Асгарде. Далекое, мутное, как будто из него выкачали краску. Звезд практически не видно, но все же, если приглядеться, можно различить их спокойное мерцание.
Звезды…
Это единственное, что осталось у Тора.

* * *

Бог Грома никогда не любил сентиментальность. Считал это слабостью, да и вовсе бредятиной, которая лишь отвлекает от трезвого мышления. Но сейчас, когда он повзрослел и поумнел, горько усмехаясь себе, то понимал, что, судя по всему никого романтичней него в Асгарде не было. Ну, только если какие-нибудь прекрасные валькирии могли думать о чем-нибудь таком же несусветном.
Когда они были совсем мальчишками, Тор днями рубился на мечах с друзьями, бегал по полям с копьем наперевес, лазил по деревьям, пытался проникнуть на военные советы отца. Но когда солнце начинало заливать багрянцем серебряную кровлю дворца и боевой настрой сходил на нет из-за усталости, Тор брел в покои Локи, находя там мирную прохладу и спокойствие. Брат никогда не оборачивался на его приход, продолжая свои дела: чтение книги или практику заклинаний. Поэтому старшему приходилось смиренно ждать, пока Локи закончит и наконец обратит на него свое внимание. А потом он просил рассказать о том, что тот прочитал в книжках. Просил рассказать о других мирах, просил рассказать о сказаниях и былинах, о волшебстве, о природе и создании миров. О прекрасных светлых альвах, в стране которых они были один раз с Отцом, о мраке Нифльхейма и о чудных людях, которые живут в срединном мире. Бледнокожий младший принц смотрел на своего, облюбленного солнцем и ветрами брата, трепал по выгоревшей макушке и заводил музыкальную шкатулку, под которую начинал свой неторопливый рассказ.
И Тор больше всего на свете любил эти вечера. Любил тихий перезвон колокольчиков и шелест страниц огромных фолиантов, любил голос младшего брата, треск поленьев в камине, любил, как огонь причудливо бросал тень на бледное лицо Локи, как тонкие пальцы перебирали воздух, выплетая заклинание и, словно чего-то, боясь, он каждый раз отворачивался, стоило брату повернуться к нему. Локи лишь беззлобно усмехался и продолжал говорить, но каждый раз после таких моментов Тору казалось, что брат что-то для уясняет и уносит это в глубину себя, а ему лишь остается сидеть с пунцовыми ушами и дрожащими руками. А потом они поднимались на самую высокую башню Валяскьяльва, садились на широкое мраморное ограждение и смотрели на звезды. Точнее Локи смотрел на звезды, а Тор смотрел на брата, и ему казалось, что нет никого красивее этого тонкого мальчишки, который с горящими глазами и упоенным восторгом рассказывает ему о тех искрящихся в ночи снежинках.

4.

Старший принц Асгарда долго пытается понять, что же значили слова Одина перед тем, как тот отправил сыновей в ссылку в Мидгард.
Не познаешь. Боль. Предательства. Локи.
Голос отца звенит в голове, как заведенная музыкальная шкатулка, которую так любил слушать его младший брат.
Локи.
Локи.
Локи.
Но он уже обманывал его. Не раз обманывал, обводил вокруг пальца, шутил, измывался, доводил до бешенства. И Тору уже было больно, вязко больно где-то в груди.
Всегда.
Всегда было больно, когда в кристально ясных глазах Локи, чей цвет всегда напоминал Тору бесконечную глубину лесов Льесальвхейма, появлялись острые осколки льда.
Но ведь раньше отец не изгонял его…

* * *

Тор не понимает, где он ошибся, где недоглядел и просчитался, ведь все было проще простого. Он заступился за Локи на Совете, взял на себя ответственность за все его поступки. Следил за ним, постоянно находился рядом, пытаясь вернуть младшему брату спокойствие и душевное равновесие. Тор целые дни проводил в комнате Локи, которая превратилась в персональную камеру заточения. Он сидел и смотрел на неподвижную фигуру юноши, закованного в цепи, с замкнутым на сложнейший замок ртом. Вначале молчал, разглядывал его, всматриваясь в мутные, словно увядшие глаза. Затемне выдержал и стал разговаривать. Он спрашивал, допрашивал, кричал, орал, разносил мебель, а потом кидался к креслу, где сидел брат, и, вцепляясь пальцами в тонкие колени, плакал и молил о прощении.
Да, Тор винил себя. Винил за то, что когда они стали чуть старше, то дни стали казаться длиннее, а ночи короче. И он все реже и реже появлялся у брата, а потом и вовсе перестал приходить. Сказки были не для него, а брат тревожил что-то самое сокровенное в его груди. Тогда это казалось слабостью, страхом, чем-то неправильным и чтобы забить это чувство в себе, Тор подначивал друзей в их шутках над Локи, а тот все больше и больше мрачнел, закрывался в себе, а потом научился отвечать.
Больно, остро и резко раня в самую душу.

5.

Однажды Тор просыпается с жутким ощущением беспокойства и понимает, что больше ждать нельзя. Прошло больше месяца, с того момента, как он снова был на Земле, а о Локи было ничего не слышно. Тогда он решает найти Беннера. Встречает его у выхода с Башни Старка и узнает лишь одно, что важно.
Локи у Фьюри.
Локи.
Локи.
Локи.

Он действует быстро и четко, практически не задумываясь о последствиях. Проходит через охрану, обезоруживая их и присваивая себе их пистолеты. Идет вглубь по коридорам, снося двери, раскидывая пытающихся удержать его людей, и останавливается только у железных ворот, вход в которые требует пароля.
- Можно было просто позвонить, - раздается сзади голос Ника Фьюри.
- Нельзя было, - огрызается Тор, - открой.
- Там враг, вредитель и опаснейшее существо, - Фьюри подходит ближе и Тор видит, что тот выглядит все так же безукоризненно уверенно и нагло.
- Там мой брат, - сжимает кулаки ас.
- Сводный…
- Мой.
Директор Щ.И.Т.а смотрит в глаза Богу, вздыхает и проводит карточкой по скрытой панели. Дверь, шипя, открывается, и Тор оказывается внутри камеры, посреди которой на кровати лежит Локи. Еще более бледный, кажется, что прозрачный. Еще более тонкий и хрупкий, как будто бы из него выдули жизнь.
- У вас есть 5 минут, - нерешительно говорит Фьюри, если это можно считать именно за эту эмоцию, но он заранее знает, что Локи больше не их пленник.
Тор молчит в ответ. Слушает удаляющиеся шаги директора и только тогда подходит к брату.

Он не уверен в том, что видит перед собой. Слишком уж сильным было чувство потери и разлуки. Сильным как никогда. Но все же.
Это.
Локи.

* * *

За несколько дней до изгнания в Мидгард, Тор снял с Локи намордник. Он не мог больше выносить вакуумной тишину, которая звенела в ушах, не мог выносить ощущения, что Локи уже не здесь, осталась лишь мертвая молчаливая оболочка. Поручившись перед Одином, Тор пришел в покои к брату и сдернул в лица юноши ужасное изобретение Старка.
Локи молчал, глядя куда-то мимо брата.
- Да скажи же, ты хоть что-нибудь! – взревел Тор, и встряхнул Локи за плечи.
- Может быть, наручники тоже снимешь? – хрипло спросил тот и усмехнулся.
Тор снял наручники и долго растирал брату затекшие запястья, бормоча что-то про вину, детство и ошибки. Локи все так же молчал, изредка кидаясь короткими фразами, а потом вдруг поднял лицо старшего брата за подбородок и спросил.
- И что теперь? Я теперь свободен?
Тор замешкался, вглядываясь в глаза младшего.
Они по -прежнему были задымлёнными.
- Нет Локи. Я вижу, вижу, что в твоей голове все еще сидит кто-то отдающий тебе приказы, командующий тобой, повелевающий словно щенком. Как, как же ты можешь кому-то такое позволять? Локи, брат мой…
Младший принц скривил губы как будто бы от боли и отшатнулся назад.
- Твой брат? – зашипел он, - твой брат, Тор? А ты не слишком ли самонадеян, полагая, что я могу считать тебя братом? После того унижения которое я испытывал все эти годы, после всех оскорблений и насмешек.
- Локи, я…
- Я ненавижу тебя больше, чем кого-либо на свете. Пусть меня разорвут на части, но я никогда, никогда больше не назову тебя своим братом. Кто у меня в голове? – юноша дернулся и рассмеялся.
- У меня в голове я сам. И этот я жаждет лишь крови оскорбителей своих, и этот я жаждет мести и убийства Тора, сына Одина, который всю мою жизнь пытался облить меня грязью как можно более метко. Что ж…попал, поздравляю. В самое сердце. Я буду преследовать тебя до конца жизни, а когда убью – выпью твоей крови, брат, - выплюнул последнее слово Локи и растворился в воздухе.

Тор долго стоял в оцепенении среди опустевших покоев, сглатывая первые в жизни слезы, которые горячим ручьем заструились из глаз, обжигая своим стыдливым присутствием губы. Он долго не мог понять, где допустил ошибку. Явное присутствие чужого разума в голове брата было истиной, которую он всего лишь пытался доказать. Ее выявление означало уничтожение, а значит и освобождения Локи. Настоящего Локи.
Его Брата.
Но выводы оказались неверны, да, Тор?
Словно через подушку до него донеслись звуки труб, означающих проникновение в Сокровищницу, словно ватой налились ноги, когда появившаяся охрана взяла его под руки, чтобы отвести к Одину.
Он снова проиграл. И снова было больно где-то там, в сердце, где слишком прочно засела любовь к брату.

6.

Тор Одинсон долго смотрит на Локи, вглядываясь в тонкие черты, в глубокие тени под глазами и острые скулы, которые как будто бы стали еще острее. Он смотрит на темные, длинные ресницы, на бесцветные сомкнутые губы и узкий подбородок. Ас чуть касается грубой ладонью тонкой, веточной кисти Локи и чуть поглаживает ее подушечками пальцев. Бездумно, даже не замечая этого за собой. И что-то шепчет, наклоняясь к холодным щекам брата.

- Директор Фьюри, Тор выходит из камеры у него на руках Локи. Что прикажете делать? – раздается громкий голос по рации.
Ник морщит лоб и оглядывается на монитор.
По коридору твердым шагом идет Бог Грома, аккуратно прижимая к груди своего брата.
- Директор Фьюри, скоро они достигнут 2 уровня, мы можем там их перехватить.
Наташа смотрит на начальника, чуть прищурив глаза. Ник оглядывается на нее, она медленно кивает. Он трет ладони друг о дружку и вздыхает.
- Отставить. Они свободны.

Тор не говорит ни привет, ни спасибо агенту Романофф, которая довозит их до дома. Он даже не удивляется тому, что она знает его адрес. Наташа же уверена, что он не только не хотел показаться невежливым, он в принципе ее просто не замечает. И она молчит, бросив только один взгляд на братьев из Асгарда. Ах да, сводных братьев, напоминает агент себе.

Ас аккуратно кладет свою слишком хрупкую ношу на продавленный диван и садится рядом.Долго смотрит на все еще спящего Локи, периодически дотрагиваясь до него как можно более мягко, если это вообще свойственно ему, думает Тор.
Брат по прежнему спокоен, как только могут быть спокойны люди, погрузившиеся в сон, чтобы никогда не возвращаться. Но Тор будет ждать Локи обратно. В конце - концов, они теперь рядом. Он аккуратно завязывает узелок, возвращая деревянный оберег на место, на тонкую, лебединую шею Локи.
- Теперь ты в безопасности, брат, - тихо шепчет Тор, слишком близко наклонившись к тонким очерченным губам.

* * *

- Тор, что происходит? Ты теперь избегаешь меня? – Локи выходит из-за угла. Высокий, статный, затянутый в черную парчу. Он чуть наклоняет голову и прищуривает глаза.
- Ты с ума сошел, брат? Как я могу избегать тебя? – выдавливает со смешком восемнадцатилетний Тор, только что вернувшийся с тренировки. На его открытом лбу блестят капельки пота.
- Ну как же, брат? Ты теперь не приходишь ко мне? Младший брат стал не интересен? – Локи подходит ближе, Тор чувствует его дыхание на шее и закрывает глаза, чтобы досчитать, да черт с ним со счетом. Мысли сбиваются в кучу, - а может быть младший стал куда более интересен?
Тор отскакивает, смотрит исподлобья, затем сильной рукой сгребает воротник на костюме брата, тот морщится от боли.
- Никогда так не говори мне, брат. Это отвратительные глупости.
- Ты не любишь меня? – выдавливает Локи и закрывает глаза.
Старший принц отбрасывает его к стене и уходит.

7.

Тор смотрит на далекие точки-звезды и тихо выдыхает одно слово, в горячий летний воздух.
Из комнаты доносится шорох, и ас оказывается в два счета рядом с приходящим в себя братом. Наклоняется слишком низко, слишком нежно берет в руки ладони Локи, до боли в висках смотрит в лицо и тихо выдыхает, когда младший принц открывает глаза.
- Локи...
Ас улыбается и не замечает бегущие по щекам слезы.
Вторые в жизни.
На них смотрят зеленые, словно бесконечная глубина лесов Льесальвхейма, глаза.
- Я думал…Боги не плачут, - хрипло произносит юноша пересохшими губами. Улыбается и часто моргает, блестя кристально-ясным взглядом, - я свободен, брат…
- Я верю, брат.

8.

Тор знает, что Один вряд ли сжалиться над Локи и вернет его в Асгард. А без него возвращаться он не намерен.
Не познаешь.
Боль.
Предательства.
Локи.
Наследник трона прогоняет дурман воспоминаний и смотрит на брата. Понимание слов отца приходит постепенно, но очень четко. Один перестал верить и доверять Локи, чего бы это ему не стоило, каких бы душевных ран и терзаний, но он сделал из Локи зло. И Локи для него враг.
Тор не может так думать, не умеет так думать.
Да, возможно Локи может его предать, и сделать больно, и не раз. Но Тор никогда не сможет принять это как настоящее, живое, ранящее предательство. Он просто не умеет делать из Локи плохого.
Он всегда верит брату.
Тор не умеет не верить.

* * *

@темы: angst, Тор/Локи, Фанфик, romance, G